Источник

Ромов обычно называют термином «kowli» на персидском языке, пожалуй трансформируемым термином с «kāboli», то есть, тот, который выходит из Kabol, столицы Афганистана. Однако это совсем не факт, что все эти группы, которые называются «kowli» есть настоящими ромами. Дело в том, что почти везде в Персии (Персия — исторический регион в южном Иране, ассоциируется с современным Ираном; последний западными государствами официально назывался Персией до 1935 года) есть группы с аналогичными ромам чертами, но они называются разными названиями, которые, иногда обозначают их географическое или этническое происхождение, иногда их социальный статус, а иногда и их профессию.

Идентичность этих групп неопределенная. Их происхождение столь же неясным. Персидский поэт Абул-Касим Фирдоуси (Ferdowsi) в своей «Шах-наме» («Shahnameh») или «Книга царей», которая была представлена в 1010 году султану Махмуду Газневидському приводит легенду о музыкантах, так называемых Лури. Согласно ей «Индийский король Шангул (Shangul) дал персидскому правителю Бахраму V (420-438) 10000 Луриев, чтобы они развлекали его и его людей музыкой. Бахрам дал Лури зерновые культуры для своего хозяйства; они съели все и просили больше. В заключении, Шах отправил Лури вон из страны». Болгарский ученый Алексей Пампоров в своей книге «Ромы в повседневной жизни Болгарии» приводит эту легенду, которую считает более гипотезой чем фактом, более детализировано: «Из-за напряженной ситуации среди бедных слоев населения в стране, персидский Шах Бахрам Гур пригласил от своего тестя индийского короля Шанкала (Шангура) 10000 мужчин и женщин Лурия — музыкантов, которые играют на лютне. Когда Лури прибыли, персидский правитель приказал, чтобы им выдали волов и ослов с задумкой, сделать их фермерами. Скот погрузили пшеницей для посева, чтобы Лури занимались хозяйством, а после сбора урожая играли для бедняков на лютнях не прося за это денег. Через год шах вернулся к месту где проживали Лури и обнаружил, что они ели хлеб и скот, а хозяйством не занимались. Бахрам Гур понял, что они не смогут заботиться о собственном хозяйстве и поэтому приказал, чтобы они загрузили личные вещи на ослов и покинули страну в поисках работы».

Эта интересная легенда лишь частично отражает реальную жизнь «kowlis» и ассимилированных групп. Эти группы, однако, имеют некоторые общие характеристики. Они, как правило, есть небольшими группами, состоящими из двух или трех семей, живущих в палатках или временных жилых помещениях, или перемещаются из села в село и в пригороды. Именно поэтому они были описаны как «странствующие». Есть, однако, районы в некоторых городах, где «kowlis» живут постоянно.

Экономика «kowlis» основана на поставках и торговли кочевниками и / или жителями поселения, изделий и товаров, изготовленных собственноручно. Их профессиональные фирменные кузнечные изделия (āhangari), мелкие предметы повседневного обихода, такие как сита из дерева, корзины, многочисленные гребешки из дерева и металла, соломенные коврики и т.д. Они также работают как музыканты (Лури, Лути, tušmāl и т.д.) и, в более ограниченном смысле, как комики, а также так называемые шоумены в животных шоу.

Источник

Эти группы объединены в отдельные внутренние производственные единицы, которые связаны друг с другом внутри каждой профессиональной гильдией; каждая профессия соответствует группе и группы в целом эндогамные. В группе, передача социального статуса и технической специализации патрилинейная.

Подавляющее количество kowlis являются мусульманами: шиитами или суннитами в зависимости от обстоятельств. Они частично перенимают язык жителей села или родовых общин, для которых они работают. Здесь их называют ḡorbati («незнакомец»). Ремесленникам и музыкантам запрещается жениться за пределами своей группы. В некоторых районах, например, в Baktiari регионе, им запрещено практиковать ту же деятельность, которую практикуют жители (например, животноводство, ткачества) или носить похож одежду.

Этническая идентичность, реальная или предполагаемая, которая связана с их профессиональной специализацией, которые живут в контакте с кочевыми племенами на юго-западе Персии, таким образом, имеет решающее значение для их социо-культурного статуса; тем не менее, она остается весьма неоднозначным вопросом. Даже наименование этих групп является неоднозначным. Термины различаются не только в Персии, но во всем Ближнем Востоке и обозначают их по разным критериям: начиная от социально-экономического статуса (например, ḡorbati «иностранец»), профессии (āhangar «кузнец», luṭi «музыкант») и якобы этнического происхождения (čingāna «с Čangar или Žingar, в Индии», kowli «от Kabol», Zott или Jat «индийский» sudāni, «черный»).

Здесь и лингвистический критерий мало чем может помочь. Однако, ясно одно: для всех групп в титульном вопросе, персидский или язык племен, с которыми они контактируют, были вторым языком, рабочим языком. В некоторых случаях (языки Darviši, Luṭiuna, Āhangari, Širāzi и т.д. в разных местах) поражает наличием общих терминов между несколькими группами, такими как sanuta или sanufta для собаки; tirang — вол; nahur — глаза; mana — хлеб; dontaz — сестра; bri — брат; dāqis — мать, bāqis — отец и так далее. Эти сходства могут указывать на существование и в Персии, по меньшей мере, частично общего языка и культуры среди групп «kowlis» и ассимилированных групп, несмотря на сильную потерю культуры, вызванной фрагментации и географической дисперсии.

Интересным является присутствие в этих языках, слов, близких к хинди, романи и мануш (на нем говорят ромы в определенных частях Европы), таких как čekel, земля / ромскаий čik / грязь; gohrā, конь / хинди qorā; loh, железо / хинди loha; potor, сын / хинди putra и так далее. Эти сходства указывают, что рассмотренные группы, их язык (и) и их культуру (ы) можно было бы рассматривать как часть большой загадки, известной как «ромы».

Однако такие домыслы, гораздо больше, чем определенные выводы, основанные на фрагментарных данных, имеющихся в настоящее время.

Перевод Ирины Миронюк с источника
http://www.iranicaonline.org/articles/gypsy-i